И еще:

Типа Камчатка

3 единицы

Три 28-пушечных шлюпа, построенные на Охтенской верфи В.Ф. Стоке. Шлюпы участвовали в кругосветных плаваниях, продемонстрировав хорошие мореходные качества.

Около 1000 т; 39,7x10x5,2x4,4 м; 28 орудий (в том числе 12 карронад) в батарейной и на верхней палубах; 80–130 человек.

Камчатка

Заложен 17.10.1816, спущен 17.5.1817, вошел в состав БФ.

26.8.1817 вышел из Кронштадта на Дальний Восток с грузом для Петропавловского порта и Новоархангельска по маршруту Портсмут — Рио-де-Жанейро — м. Горн — Кальяо и 3.5.1818 прибыл в Петропавловский порт. Закончив выгрузку, вышел из порта для выполнения гидрографических работ в Беринговом море. В ходе плавания были уточнены координаты о-вов Беринга и Медный Алеутской гряды. С 9 по 19.7 заходил в гавань Св. Павла на о-ве Кадьяк, где командир шлюпа капитан 2 ранга В. М. Головнин произвел ревизию дел Российско-Американской компании. 28.7 прибыл в Новоархангельск. Сдав доставленный из России груз, шлюп 19.8.1818 вышел в обратный путь по маршруту Монтерей — Гавайские о-ва (зашел на о-в Гуам и посетил еще три острова) — Манила — м. Доброй Надежды — о-в Св. Елены (в то время место ссылки Наполеона Бонапарта) — о-в Вознесения — о-в Файл — Портсмут и 5.9.1819 вернулся в Кронштадт, завершив кругосветное плавание. С 1822 использовался как транспорт. В 1822–1824 доставлял грузы в порты Финского и Ботнического зал. 7.11.1824 во время шторма и наводнения стоял в Военной гавани Кронштадта, был сорван с якорей и сел на мель у Северной стенки. 21.11.1824 был снят с мели. В 1828 переоборудован в таможенную брандвахту в Кронштадте.

Командиры: В. М. Головнин (1817–1819), П. И. Кузьмин (1822–1823), Г.А. Кашерининов (Каширинин) (1824).

Восток

Заложен 31.12.1817, спущен 4.7.1818, вошел в состав БФ.

3.7.1819 вместе со ШЛ «Мирный» вышел из Кронштадта для исследований в Антарктике (дивизия южных морей) по маршруту Копенгаген — Портсмут — Санта-Круз (о-в Тенерифе) — Рио-де-Жанейро. 22.11 шлюпы покинули Рио-де-Жанейро и направились в Антарктику. 22–24.12 были открыты три острова (группа Южных Сандвичевых о-вов), названные в честь морского министра маркиза И. И. де Траверсе. 16.1.1820 шлюпы впервые подошли к берегам Антарктиды. До 6.2 они шли вдоль берега материка, затем разделились, и далее «Восток» следовал один. 30.3 он прибыл в Порт-Джексон, куда 7.4 пришел и «Мирный». После ремонта и пополнения запасов 8.5 «Восток» и «Мирный» вышли в тропическую часть Тихого океана для выполнения исследований. Плавание было успешным: в арх. Пуамоту (Туамоту) была открыта группа островов, названных в честь русских полководцев и флотоводцев — М. И. Кутузова, А. П. Ермолова, М. Б. Барклая-де-Толли, П. М. Волконского, Г. А. Спиридова, С.К. Грейга, А. В. фон Моллера и других. Всю группу островов, открытую русскими моряками, назвали о-вами Россиян. Затем шлюпы направились к арх. Фиджи, где были открыты и нанесены на карту два новых острова. 10.9 они вернулись в Порт-Джексон, а 31.10 после ремонта вновь направились в Антарктику, на этот раз в Западное полушарие. 13.12 они пересекли Южный полярный круг, но из-за сильных ветров и обилия айсбергов были вынуждены повернуть назад. 31.12 они вторично пересекли Южный полярный круг и вновь повернули обратно. 5.1.1821 взяли курс на юго-восток. 9.1 был открыт о-в Петра I, а 17.1 гористый берег, названный Землей Александра I. Затем шлюпы направились к Южной Шетландии, которая до тех пор считалась частью Южного материка. Русские моряки убедились, что эта земля представляет собой лишь архипелаг и назвали его Южные Шетландские о-ва, а на карте океана появились наименования, напоминающие о победах русских войск и их союзников над армиями Наполеона: о-ва Бородино, Малый Ярославец, Смоленск, Березина, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо и другие. 30.1 отряд покинул воды Антарктики и пошел в обратный путь. Зайдя в Рио-де-Жанейро и Лиссабон, 24.7.1821 он вернулся в Кронштадт, успешно завершив историческое кругосветное плавание. В 1822 и 1823 «Восток» перевозил грузы между Кронштадтом, Роченсальмом и Свеаборгом. 7.11.1824 во время шторма и наводнения стоял в Средней гавани Кронштадта у дока, был сорван с якоря и сел на мель. С мели снят не был и разобран в 1828.

Командиры: Ф. Ф. Беллинсгаузен (1819–1821), А. П. Шишкин (1822), Я. А. Шихманов (1823).

Открытие

Заложен в 1817, спущен 1.5.1819, вошел в состав БФ.

3.7.1819 вместе со ШЛ «Благонамеренный» вышел из Кронштадта для отыскания в высоких широтах прохода из Тихого океана в Атлантический (северная дивизия) по маршруту Копенгаген — Портсмут — Санта-Круз (о-в Тенерифе) — Рио-де-Жанейро — м. Доброй Надежды — Порт-Джексон. 13.5.1820 в океане шлюпы разделились. 3.6 ШЛ «Открытие» прибыл в Петропавловский порт, а 14.7 в зал. Коцебу, где встретился с «Благонамеренным», 18.7 они пошли на северо-восток, но в тумане потеряли друг друга. ШЛ «Открытие» к 29.7 удалось пройти из Берингова пр-ва к северу до широт, которых еще никто не достигал (71°6' с.ш., 166°8' з.д.). Из-за сплошного льда он повернул на юг, встретил «Благонамеренный», и далее они шли вместе. По пути была сделана опись м. Лисберн и северного берега о-ва Св. Лаврентия. 21.9 шлюпы прибыли в Новоархангельск. Выгрузив доставленный из России груз, 27.10 они покинули Новоархангельск и 10.11 прибыли в Сан-Франциско, где встали на ремонт. В 3–4.1821 ходили на Гавайские о-ва для закупки провизии, 11.5 пришли в Новоархангельск, а 20.6 — на о-в Уналашка. 25.6 шлюпы вышли в море для проведения исследований, но разделились и ШЛ «Открытие» пошел вдоль американского берега. 11.7 был открыт остров, названный командиром в честь своего судна (ныне Нунивак). 25.7 шлюп прошел Берингов пр-в и двинулся вдоль американского берега, производя его опись. 3.8 он достиг отметки 70°40' с.ш., 161°27' з.д., но едва не был раздавлен льдами, повернул на юг и 8.9 прибыл в Петропавловский порт. 15.10 вместе с «Благонамеренным» он вышел из Петропавловского порта в обратный путь по маршруту Гонолулу — м. Горн — Рио-де-Жанейро — Копенгаген и 1.8.1822 вернулся в Кронштадт. В 1823–1826 занимал брандвахтенный пост в Свеаборге. В 1827 находился в плавании в Финском зал. Разобран после 1828.

Командиры: М. Н. Васильев (1819–1822), З. И. Панафидин (1823), А. С. Лихонин (1824; 1827), Г. И. Кушелев (1825), Н. Н. Потемкин (1826).

Я уже ничего не понимаю: в то же самое время строили фрегаты, меньше чем шлюпы:

Типа Помона

2 единицы

Два 24-пушечных фрегата, построенные на Соломбальской верфи A. M. Курочкиным.

32,5x8,8x4,2 м; 24 ор.

Помона

Заложен 12.7.1816, спущен 13.8.1817, вошел в состав БФ.

В 1818 перешел из Архангельска в Кронштадт. В 1820–1822 находился в практических плаваниях в Балтийском море. В 1823–1828 занимал брандвахтенный пост на Ревельском рейде. Разобран в 1829 в Ревеле.

Командиры: А. Ф. Сорохтин (1818), Л. Ф. Богданович (1820–1822), Л. В. Токмачев (1823–1824), Р. П. Боиль (1827).

Сейчас посмотрел чертежи "Востока". Если ему во все порты пушки поставит, то по размерам и вооружению получается полноценный фрегат 32-пушечного ранга, ничем не хуже такого:

Типа Везул

2 единицы

Два фрегата, построенные на Херсонской верфи. Строитель М. И. Суровцов.

37x10,1x3,7 м; 32 ор.

Везул

Заложен 9.3.1812, спущен 1.11.1813, вошел в состав ЧФ.

Эх! А все начиналось с пакетботов...

Извиняюсь, увлекся.
О шлюпах больше ни слова!

Да нет! Тема-то интересная! Нуждается просто в отдельном обсуждении! Не находите?

Можно тему создать "Шлюпы в российском флоте" и попросить администратора форума сообщения, начиная с сообщения Nikomel, туда перенести.

В продолжение размещенных мной сканов с обложки "Гангут", с изображением пакетбота в стиле пинк, хочу выложить выдержку из товарища Чапмана с чертежем двухмачтового пинка. И шо? Сходство есть?

Только с оформлением транца.
_______________
Судомоделизм-это особое состояние души и тела.

К истории русского флота. (Сообщено Е. В. Бренковым). В одном из дел бывшей "комиссии о комерции", именно в деле о проверке расчетов с разорившимся таможенным откупщиком Шемякиным, относящемся к 1763–1765 г.г., — встретился любопытный документ: письмо (от 11 декабря 1741 года) некоего Алексея Чирикова. содержащее интересный рассказ о [431] несчастиях, перенесенных им в море на одном из русских судов. Несомненное значение этого документа для истории русского флота, Бог весть почему попавшего в дела "комиссии о коммерции", — дает возможность привести, его здесь целиком, несмотря на то, что, к сожалению, неизвестно, кому письмо адресовано, так как ни в деле, ни в самом документе на этот счет нет никаких указаний; в своем письме А. Чириков обращается к какому-то Дмитрию Яковлевичу, не давая ни малейшего намека на то, кем он был и по какому случаю он послал ему это донесение. Выяснить этот вопрос представляется. во всяком случае, интересным. Вот этот любопытный документ; воспроизводим его со всеми особенностями его оригннального правописания и слога:

"Милостивый Государь мой и друг Дмитрий Яковлевич! О несчастливом нашем мореплавании доношу: отправились мы из здешней гавани, вместе с господином Капитаном Командором Мая 29 числа, а 20 числа Июня при обычных, на здешнем море, всегдашних туманах стал великий ветр, которым нас разлучило с господином Капитаном Командором, и по утишению сильного ветра искал я его определенное время, точию сыскать не мог. И поныне он господин Капитан Командор со своим судном и сюды не возвратился — статное дело, ежели не в несчастьи, то остался негде зимовать; а по разлучении с ним господином Командором принужден был следовать в надлежащий нам путь один; и, переплыв отсюда близко полупути (sic) тысячи верст, получили землю, которая у себя берега имеет, можно вменять, что неприступные, а именно, везде каменные и крутые; и близ самых берегов море имеет глубину великую; однако же, необходимо надлежало мне об обстоятельствах оной проведать, чего ради послан от меня с десятью человеками Аврам Михайлович Дементьев на лангботе; точию общим моим и его несчастием он к нам со всеми людьми не возвратился и ожидая его к себе шестеро сутки, по присутствию всех офицеров, разсуждая, что не возвращается к нам за [432] повреждением лангбота, послал на имеющейся при судне последней малой лодке мастеровых людей для починки, а для свозу их послан боцман Сидор Савельев, понеже он, сожалея посланных прежде людей, сам о посылке своей просил, но по несчастью и он сам-четверт к нам не возвратился, а послан был весьма в удобную погоду; а на другой день из того места, в которое посланы наши суда и где раскладыван был почти безпрестанно огонь, о котором мы чаяли, что держат посланные от меня служители, — вышли две лодки и гребли к нашему судну, точно к нам не приближались так, чтоб можно хотя в лицо людей разсмотреть, но издали на судно наше посмотрели, встав на ноги, прокричали: "агай", "агай" и с великим поспешением возвратились и сильно погребли в прежнее свое место. Тогда мы разсудили, что посланные от нас, конечно, в несчастьи, ибо тогда уже настали осьмыя сутки, как послан был от меня Аврам Михайлович; и знатное дело, что от тамошних жителей, по обыкновенному их безчеловечному суровству, побиты или задержаны; однако ж, мы еще ожидали после выезду тамошних жителей часов 18 и, не дождавши, пошли в путь свой, и только осмотрели чай земли верст с пятьсот, и Июля 27 числа, понеже нам не на чем стало обстоятельство земли разведывать и к пропитанию своему в прибавок получать водки, а были тогда отсюда весьма в дальнем разстоянии, — возвратились к здешней гавани, но, несчастьем, возврат нам весьма продолжили долговременно стоящие противные ветры и нечаянная, лежащая на возвратном пути нашем, земля, которой, вперед идучи, и признаков не видали, и мало б об сию землю в тумане судна не разбили, и уже отстоялись от ней на якоре в 200 саженях, причем имели Божьей помощью вдруг утишившийся ветр, и довольное время стоящая тишина; однако ж с великим трудом от нея отошли, потеряв якорь; приезжали к нам и люди в 21 лодках кожаных, в каждой по одному человеку, а ежели соблоговолите ведать, каковы [433] собою те люди и как к нам выезжали, о чем может вам донесть посланный от меня солдат Сплавщиков, и во все время бытности нашей на море, почти всегда были в смертной опасности и несли великий труд и претерпевали многую нужду, а именно страх, от того что плавание имели в незнаемом море и подле неизвестных берегов почти со всегда стоящими туманами, которые на здешнем море гораздо больше стоят, нежели на иных морях; а труд от продолжения времени, понеже безпрестанно имели паруса 4 месяца и 6 дней и от частых не покойных мокрых погод, а нужду претерпели от недовольства воды, которого ради недовольствия, однажды давалась в неделю служителям каша, а в прочие же дни питались холодным и пить принужден был, дивость, воду малою мерою, которою только б жажду утолить, да и та вода очень испортилась и издавала из себя дух весьма противный, при котором оскудении и я со всеми, офицерами принужден был по однажды в день вареное кушать и пили только чаю по две или по три чашки в день, а всех трудностей наших и описать невозможно; от которых трудов и от оскудения пищи и питья и от всегдашняго сырого воздуха постигла всех нас жестокая цинготная болезнь, от которой многие слегли, а остальные с нуждою и насилу судном управляли, и я с 20 числа сентября и по возврат в здешнюю гавань за тяжкою болезнью уже не мог выходить и наверх и был при самой смерти не токмо на море, но уже и на берегу и от не надежды жизни не однажды, по обычаю, приготовлен был к смерти, чему виновны многие мои грехи пред Богом; а сентября 26 числа помянутая злая болезнь лишила сего света Осипа Андреевича Катчикова, а октября 6 числа преставился премногосклонный ко мне благодетель Иван Лъвович Чихачев; после его через одне сутки преставился Михаило Гаврилович Плаутин, что случилось уже весьма незадолго до входа в Авачинскую губу; ибо по милости, не до конца гневающегося на нас Бога, Октября 6 числа увидели Камчатскую землю, а 9 числа [434] вошли в Авачинскую заливу и стали на якорь, а 10 числа уже в Авачинском заливе преставился астрономии господин профессор; между тем, еще умер МихайлоУсачев, которого, чаю, изволили знать, да один служивый; 11 числа вошли в здешнюю гавань, а осталось нас живых 50 человек, а 21 человек, по воле Божией, — некоторые остались на удаленной земле в неизвестном несчастии, а прочие померли. Я после, по милости Божией, от болезни имею некоторую свободу, однако ж ноги еще весьма болят и все в цинготных пятнах и зубы коренные еще трясутся, как прежде почти все тряслися, и ныне я нахожусь в недоумении, хотя и подаст Бог мне совершенное здоровье от болезни, то на море идтить не с кем и снасти на судне худы, а жить здесь в праздности из того будет не без траты интересу, понеже казенный провиант, который доходит суды с великим трудом и дорогим коштом, принужден буду издержать напрасно, а без указу и до Охотска возвратиться не очень смею".

Алексей Чириков,

Гавань св. Апостолов Петра и Павла, Декабря 11 дня, 1741 году.

Текст воспроизведен по изданию: К истории русского флота // Русский вестник, №. 5. 1888

Еще один "Святой Павел", от западного автора. Как мне думается, самый правдоподобный.

С разрешения автора выкладываю статью Татьяны Сергеевны Фёдоровой!
Андрей Иванович Кузьмин - строитель пакетботов

Т. С. Федорова

Андрей Иванович Кузьмин (Кузмин, Козмин) никогда не был на Камчатке, но его имя связано с ней самыми тесными узами, потому что именно он строил пакетботы "Св. Петр" и "Св. Павел", которые дали название Петропавловску и стали символом города. В апреле 2008 г. исполнилось 300 лет с того дня, когда он начал учиться, чтобы потом стать судостроителем, но биографии мастера до сих пор не существовало. Она написана и публикуется впервые.

Родился будущий строитель морских судов, видимо, в самом конце XVII в. в усадьбе Трегачев Осиновецкого стана Костромского уезда Московской провинции, где находились "деревня и дере-венька", доставшиеся ему от отца (1). Состояли они всего из пяти дворов, но там жили и были похоронены его родители. Как и большинство офицеров и штурманов Второй Камчатской экспедиции, Андрей Иванович получил образование в Школе математических и навигацких наук, которая находилась в Москве в Сухаревой башне. Он был зачислен туда 1 апреля 1708 г. (2) из недорослей, прошел все ступени обучения - арифметику, геометрию, тригонометрию, навигацию плоскую, навигацию меркаторскую, диурнал (ведение журнала), сферическую тригонометрию, астрономию и географию и к 1713 г. был готов к практической работе. Отлучался из Школы он один только раз, в 1712 г., когда узнал, что помещик усадьбы разорял его крестьян и даже держал их в тюрьме (3). Отпущенный в свою деревню с разрешения адмирала Ф. М. Апраксина "для управления нужд" Кузьмин в указанный срок возвратился в Москву и продолжил учебу.

В 1715 г. способный ученик был отправлен в Англию обучаться шлюпочному делу (4) и в 1723 г. возвратился в Россию. 19 августа 1724 г. он был назначен к строению ботов "голландского манера"" (5), а 5 сентября того же года "по силе именного его величества указа" от 3 сентября последовал указ Адмиралтейств-коллегии "отправить от Адмиралтейства на Олонецкую верфь ботового и шлюпочного дела обучавшегося в Англии мастера Андрея Кузьмина и велеть быть ему там до окончания пакетботного дела" (6), так как другой мастер "такою манерою оных делать, как ныне строятся, не обучался (7). К 16 июля 1726 г. четыре пакетбота были построены и отправлены в Петербург, два спущены на воду и еще два достраивались на стапелях (8). Кузьмин получил указ немедленно вернуться в Петербург (9) и находиться в Адмиралтействе. 10 апреля 1729 г. ему было повелено строить только боты (10).

В январе 1733 г. производился набор личного состава во Вторую Камчатскую экспедицию. 31 января Контора над верфями и строениями вместе с В. Берингом и М. Шпанбергом "избирала" состав специалистов для строительства судов экспедиции. Первым был назван мастер шлюпочного и ботового дела А. Кузьмин (11). 6 февраля 1733 г. М. Шпанберг представил в Адмиралтейств-коллегию список из десяти человек, которые под его командой должны были первыми отправиться в Сибирь. В числе их был и Кузьмин (12). 14-го числа он просил Адмиралтейств-коллегию выдать им требующиеся для посылки в Камчатскую экспедицию чертежи дубель-шлюпки и припасы (13). Все необходимое было получено, и 23 февраля первая группа участников экспедиции покинула столицу Российской империи.

2 апреля 1733 г. прибыли в Тобольск, затем реками Иртышем, Обью и Кетью добрались до Маковского острога, оттуда приехали в Енисейск, а потом в Илимск. 11 октября 1733 г. Шпанберг отправил Кузьмина со 120 человеками на подводах из Илимска до р. Муки, где ему было приказано найти два дощеника и плыть на них по этой реке до р. Лены и по Лене до Якутска. Годных дощеников не нашлось, и отряд поехал до Усть-Кута, куда благополучно прибыл 15 октября. "Токмо, - доносил А. Кузьмин Шпанбергу, - чрез волоки перебирались за неудобным путем, за великими кочками и каменьями, а по рекам за полыньями с немалым трудом, так что в иных местах выпрегали лошадей и сани перевозили люди на себе, а водою плыть не можно, понеже как Мука, так и Лена реки уже давно стали". От Усть-Кута отправились сухим путем до Киренского острога, но необходимость заставила их остановиться в с. Сполошном. В отряде было много тяжелобольных, которые не только не могли сами идти, но и на лошадях везти их было невозможно. Кузьмин решил дождаться Шпанберга (14). Приехавший капитан распорядился при "Сполошном лугу" под присмотром шлюпочного мастера валить лес: 500 лиственничных бревен для строительства в Якутске судов и 350 бревен для постройки амбаров (15).

Весной 1735 г. отправились реками до Юдомского Креста. Отсюда Шпанберг с частью команды уехал вперед и уже 1 октября прибыл в Охотск. Другая часть команды осталась зимовать у Креста, в том числе и Кузьмин. Только 3 января 1735 г., получив на дорогу 1 пуд 30 фунтов муки, он выехал в Охотск, где начались работы по поискам и заготовке леса, годного для строительства судов. Двигались они медленно, так как лес нашли только на Кухтуе, таскали его на берег, а затем сплавляли до устья р. Охоты. Постоянно не хватало людей. Однако несмотря на все трудности 4 июля 1735 г. "заложили бот аглинской и начали строить, а не голландской препорции, длиною и шириною, как показано от Коллегии, понеже по усмотрению моему, - доносил Шпанберг начальнику экспедиции, - аглинской препорции бот здесь, в морском плавании, будет способнее плоскодонного, ибо море везде имеет места глубокие, а плоскодонные голландские боты строятся для проходу через мелкие места". На документе имеется помета: "Оной бот от топорной работы вышел мая по 1-е число 1736 г., строен 9 месяцев и 26 дней" (16). Это была бригантина "Архангел Михаил", первое судно, построенное А. И. Кузьминым для Второй Камчатской экспедиции. Именно оно стало флагманским судном, на котором М. П. Шпанберг во главе отряда судов совершил плавание вдоль Курильских о-вов в Японию.

24 апреля 1737 г. в Охотск прибыл А. И. Чириков и потребовал от Шпанберга мастера Кузьмина и людей, чтобы готовить лес для строительства пакетботов, но тот отказал, заявив, что такого ордера не имеет: еще не были достроены суда для японского вояжа. Наконец, к июлю 1737 г. бригантина была достроен, "а стоит на берегу между жила и от жаров розсыхаетца, а понеже есть и от огня не без опасения". И хотя Беринг еще не прибыл в Охотск из Иркутска, было решено спустить его на воду "и при спуске, воздав всемилостивому Богу молебное благодарение стрельбою из пушек, именовать оное судно "Михаилом Архангелом", - говорится в определении "управления" Камчатской экспедиции от 7 июля 1737 г., подписанном Шпанбергом (17). 19 июля спустили на воду дубель-шлюпку и назвали ее "Надежда". Бригантин был длиной по килю 53 фута, через штевень - 60 футов, шириной 18 футов, глубина интрюма 7,5 фута. Оснастка гукора: одна мачта, паруса: гротзейль, топсель и кливер. Дубель-шлюпка: длина киля 60 футов, через штевень - 70 футов, ширина 17 футов, глубина интрюма 5 футов. Оснастка: 3 мачты, паруса, грот, фок, топсель, кливер и бизань (18). Суда были построены, но отправляться в плавание было уже поздно, вояж к берегам Японии отложили до 1738 г. Перед выходом отряда судов в далекий путь, ставший историческим, 14 июня 1738 г. на флагманское судно "Архангел Михаил" прибыл капитан-командор В. Беринг и все офицеры, "и кушали хлеба за здравие ея императорского величества, того ради палили из 5 пушек 2-х фунтовых" (19), - говорится в документе. Событие было действительно исключительное: в плавание уходили первые суда Второй Камчатской экспедиции, первые суда, построенные мастером А. И. Кузьминым. 18 июня отряд покинул Охотск.

12 ноября 1737 г. в Охотске заложили два пакетбота, предназначенные для плавания к берегам Америки. Строительство шло долго и трудно. Задерживали его недостаток леса и нехватка людей. Влияла на работу строителей и напряженная, нервозная обстановка в Охотске. С приезда в острог в 1737 г. В. Беринга и начальника Охотского правления Г. Г. Скорнякова-Писарева между ними постоянно возникали конфликты. Скорняков писал бесконечные жалобы Берингу на его подчиненных и доносы в Сибирский приказ на Беринга и Шпанберга. Особенно обострилась обстановка в 1740 г., когда судостроители прилагали все силы, чтобы поскорее завершить затянувшуюся постройку пакетботов. Охотский острог к тому времени четко разделился на два лагеря: слобода Второй Камчатской экспедиции располагалась ближе к морю и устью Охоты, а слобода Охотского правления - дальше по течению реки. У каждой слободы были свои плотбища. Маленький домик Кузьмина находился совсем рядом с плотбищем экспедиции. Мастера, видимо, не волновала бурлившая в остроге жизнь, его имя не встречается ни в жалобах, ни в доносах, он целиком был занят работой и регулярно докладывал Берингу о ходе строительства. Только весной 1740 г. приступили к оснастке судов, 29 июня спусили на воду один пакетбот и назвали "Св. Петр", а 2 июля второй, получивший имя "Св. Павел" (20). 6 августа 1740 г. постройка судов была окончательно завершена, и через месяц они вышли из Охотска на Камчатку. Им суждено было открыть берега северо-западной Америки и навсегда войти в историю (строительству и судьбе пакетботов посвящена отдельная статья).

После ухода основной части экспедиции в Охотске за командира остался лейтенант В. Вальтон, англичанин на русской службе, командир дубель-шлюпки "Надежда", совершивший вместе со Шпанбергом плавание в Японию. Ему было поручено заготовить лиственничный лес и построить дубель-шлюпку длиной в 70 футов, шириной 18 и глубиной интрюма 6 футов 2 дюйма. Для постройки судна в Охотске был оставлен и Андрей Иванович Кузьмин (21).

15 февраля 1742 г. Вальтон ушел в плавание с отрядом Шпанберга, Чириков не пришел еще с Камчатки, а судьба Беринга была неизвестной, и на несколько месяцев командиром экспедиции в Охотске стал Андрей Иванович (22). 19 августа 1742 г. А. И. Чириков, приехавший в Якутск, получил письмо Кузьмина, который писал, что живет в Охотске "втуне, а которое де судно, бот для встречи приходящих с моря к Охоцку судов, по ордеру господина капитана Вальтона, им, Козминым строится..., токмо де ныне за неимением лесу достроить ему нечем. К тому же де глазами стал темен, и ежели де повелено будет впредь суда строить, то де он по чертежам совершенно действовать не может, и опасно де, чтоб от недосмотрения в чертежах какой бы погрешности не учинил". Андрей Иванович полагал, что начатое судно может достроить "обретающийся при охоцком правлении" ластовых судов мастер Макар Ругачев. Кузьмин просил отпустить его в Петербург или Якутск "до указу". 23 августа Чириков сообщил об этом Шпанбергу и высказал свое мнение: если Беринг осенью в Охотск не вернется и Шпанбергу Кузьмин не нужен, то его можно отпустить в Якутск. Шпанберг не возражал, и в сентябре мастер выехал в Якутск (23).

19 октября 1742 г. он написал доношение императрице Елизавете Петровне, в котором говорилось, что он в 1733 г. послан в Камчатскую экспедицию, в Охотске построил для Беринга два судна и для Шпанберга три. "А в нынешнем 1742 году, - писал мастер, - никаких морских судов при том Охоцком порте ни по чьим их господ капитанов ордерам впредь строить мне не повелено, и живу ныне при Якуцку городе в команде у вышепоминаемаго капитана господина Шпанберха ни у каких дел. А ныне пришел я, нижайший, в глубокую старость и дряхлость, и глазами моими весьма стал незрителен, не токмо что обстоятельно какое морское судно построить, но и абрасу их не мог обрисовать за недозрением очей моих". Он просил отставить его от судового строения и разрешить вернуться в Санкт-Петербург (24). А ведь было ему тогда не больше 50 лет!

В марте 1743 г., когда Шпанберг уехал в Охотск, в Якутске "для отправления экспедичных дел" остался Кузьмин. 30 марта, перед самым отъездом, Шпанберг оставил ему инструкцию, в которой, в частности, писал: "П. 7... в бытность вашу здесь, при Якуцку, в вышеписанном отправлении в посторонние, кроме экспедичных дел, дела ж отнюдь не вступать и никому никаких обид и разорений и напрасных нападениев не чинить, но токмо в порученном вам деле поступать с крайним прилежанием без упущения" (25).

Экспедичными делами Кузьмин ведал с 30 марта по 30 мая 1743 г. и ежедневно вел "Журнал содержащим в команде господина ботового и шлюпочного дела мастера Козмина отдающим приказам и о исполнении и о прочем" (26). Никаких серьезных событий в это время в Якутске не происходило, и главной заботой мастера были обеспечение дозорной службы и поведение команды экспедиции, поэтому чаще всего встречаются такие записи: "1. Чтоб завтрашнего числа служители ходили в церковь Божию Богу молиться. 2. По исходе церковнаго пения гуляли тихо и смирно".

В начале 1744 г. Андрей Иванович снова был послан в Охотск для освидетельствования бота, заложенного Вальтоном, а затем ему было поручено с необходимыми ему адмиралтейскими и сибирски-ми плотниками оставаться в Охотске для починки и приведения в готовность дубель-шлюпки "Надежда". По исправлении он должен был передать судно охотскому командиру В. Ртищеву и со всеми людьми ехать в Якутск. 19 апреля 1744 г. Кузьмин рапортовал Шпанбергу, что работа окончена, и он может выехать из Охотска (27).

К тому времени по указу Сената от 26 сентября 1743 г. Вторая Камчатская экспедиция была прекращена, и вся команда собралась в Томске. Сюда приехал и Андрей Иванович Кузьмин, здесь он провел последние месяцы своей нелегкой жизни. Он скончался в Томске 20 декабря 1744 г. Его вещи, как обычно, были тщательно описаны и составлен реестр. Мастер был достаточно состоятельным человеком, в реестре указаны золотые и серебряные вещи: кольца, перстни с камнями, пряжки, чарки, ложки, много одежды, книги и др. Видимо, он любил покурить, так как в реестре значатся разные табакерки: две серебряные, черепаховая, медная, четыре глиняные китайские, костяная, "финифтяная с серебряной крышкой". По традиции вещи были распроданы всем желающим, а полученные деньги - 167 руб. 12 коп. - пошли в кассу экспедиции (28). Помимо вещей и денег, в пожитках А. Кузьмина были три шнурованные книги, которые по просьбе А. И. Чирикова были посланы ему в Енисейск "для справок". В эти книги мастер записывал, сколько леса пошло на строительство пакетботов. Кроме того, среди вещей были 9 разных связок чертежей и писем, возможно, среди них находились и чертежи пакетботов, которые до сих пор нигде не обнаружены. Эти связки вручили за баталера Андрею Баженову. Он был из якутских служилых людей, баталерской должности уже не исполнял и был отпущен в Якут-скую воеводскую канцелярию (29). Где затерялись письма и, главное, чертежи, осталось неизвестным.

Долгое время оставшаяся в Петербурге семья не знала о судьбе Андрея Ивановича, а он ничего не знал о ней. Еще 17 марта 1743 г. Шпанберг получил указ из Адмиралтейств-коллегии, в котором повелевалось сообщить "о всех служителях, которые из дворян, хотя были еще не в рангах". Шпанберг ответил, что в экспедиции таких всего пять человек, "как сами о себе каждый сказками объявили". Среди них был и А. И. Кузьмин, который в своей "сказке" написал, где он родился, но "фамилия де его в герольдии записана ль или нет, о том он не известен. А детей после отъезда его сюда родился у него один сын, а жив ли или умре, о том он не знает" (30). (Отметим, что еще 6 сентября 1723 г. он был включен в список, представленный в Коллегию геральдических дел как происходивший из дворян (31).)

Сын Андрея Ивановича Михаил был жив и в 1761 г. значился "отставным Академии учеником" (32) . Сведения о смерти мастера не скоро дошли до Петербурга и, вероятно, еще дольше дожидались решения Адмиралтейств-коллегии. Только 30 апреля 1756 г. она постановила послать указ Обер-сарваерской конторе "о выдаче умершего ботового и шлюпочного дела мастера Андрея Козмина жене его вдове Василисе Петровне заслуженного и вдовского жалования" (33). Вдовой и сыном деньги были получены.

По-разному сложилась судьба судов, построенных А. И. Кузьминым. Все они были сделаны надежно и отличались высоким качеством, но плавание в Тихом океане всегда таило опасность, как и неизведанные еще берега, рифы и мели. В 1741 г. несчастье постигло пакетбот "Св. Петр" у берегов острова, позднее названного именем Беринга, в 1744 г. был сдан Охотскому порту "Св. Павел". По сведениям Ф. Ф. Веселаго, "Архангел Михаил" в 1753 г. разбился в 70 верстах от Гижиги, а дубель-шлюпка "Надежда" в том же году на курильской кошке (34) , "Св. Иоанн" (дата закладки неизвестна) в 1742 г. получил течь, заделать которую не удалось (35). Долго и надежно служил на Тихом океане построенный в 1728 г. Ф. Ф. Козловым на Камчатке и отремонтированный в 1739 г. в Охотске А. И. Кузьминым бот "Св. Гавриил". Он был разобран в 1755 г. (36).

1. РГАВМФ. Ф. 216. Оп. 1. Д. 99. Л. 118.
2. Там же. Ф. 176. Оп. 1. Д. 53. Л. 741 об.
3. Там же. Л. 741.
4. Материалы для истории русского флота (МИРФ). СПб., 1866. Ч. III. С. 109.
5. РГАВМФ. Ф. 212. Указы. Отдел III. Д. 1. Л. 144.
6. МИРФ. СПб., 1867. Ч. IV. С. 671.
7. Там же. С. 667.
8. Там же. СПб., 1875. Ч. V. С. 235-236.
9. Там же. С. 349.
10. РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 3. Д. 94. Л. 72 об., 73.
11. Там же. Ф. 138. Оп. 1. Д. 22. Л. 18.
12. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в. М., 1984. С. 134.
13. РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 3. Д. 140. Л. 158 об., 159.
14. Экспедиция Беринга. М., 1941. С. 212-214.
15. РГАВМФ. Ф. 216. Оп. 1. Д. 6. Л. 333.
16. Там же. Д. 96. Л. 28 об.
17. Там же. Д. 25. Л. 340.
18. Там же. Л. 339 об.
19. Там же. Д. 31. Л. 285.
20. Экспедиция Беринга. С. 163.
21. РГАВМФ. Ф. 216. Оп. 1. Д. 37. Л. 55.
22. Там же. Д. 117. Л. 419.
23. Там же. Л. 360-364.
24. Там же. Л. 406, 406 об.
25. Там же. Д. 99. Л. 143, 149 об., 151 об.
26. Там же. Д. 53. Л. 864-875 об.
27. Там же. Д. 55. Л. 50-51, 75, 90.
28. Там же. Д. 61. Л. 101-103 об.
29. Там же. Л. 112, 155, 157.
30. Там же. Д. 99. Л. 117.
31. Там же. Ф. 212. Оп. 11. Д. 271. Л. 97 об.
32. Там же. Оп. 3. Д. 466. Л. 32 об., ЗЗ.
33. Там же. Д. 403. Л. 129.
34. Список русских военных судов с 1668 по 1860 г. СПб., 1872. С. 716-719.
35. Русские экспедиции... С. 257.
36. Список русских военных судов... С. 722-723.

Федорова Т. С. Андрей Иванович Кузьмин - строитель пакетботов // "Камчатка: события, люди" : материалы XXV Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. - Петропавловск-Камчатский, 2008. - С. 247-250.

Кажется, дела у нас сдвигаются с мёртвой точки!
Спасибо огромное Татьяне Сергеевне! Она нам ещё поможет!

У нее еще статья о пакетботах есть, только в интернете я ее не нашел.

Татьяна Сергеевна надеется, что её опубликовали в 26-х Крашенинниковских чтениях. Ей, правда не выслали до сих пор экземпляр!