На службе императору
и русскому флоту

Братья-адмиралы Синявины



Подборка материалов (с. 8—22) для подготовки уроков по теме
«Русский флот XVIII—XX вв.». 7, 8, 9, 11 клaссы

Шёл май 1719 года... Северная война со шведами, которую царь Пётр Алексеевич начал ещё в 1700 г., чтобы «прорубить окно в Европу», вернуть захваченные шведами исконно русские земли (на побережье Финского залива и в устье Невы) и обеспечить свободный доступ к балтийской торговле, подходила к победному концу. В огне ожесточённых сражений Петром и его соратниками были созданы боеспособная армия и военно-морские силы. Но шведский флот, один из сильнейших в Европе в то время, оставался ещё грозным соперником для молодого русского флота.

По сведениям, полученным от шкипера пленённого шведского торгового судна, а также из сообщения секретных агентов, Петру I стало известно о предстоящей вскоре отправке шведами кораблей для обеспечения перевозки хлеба из Пиллау (ныне Балтийск в Калининградской области) и Данцига (ныне Гданьска) в Стокгольм. В связи с этим капитан 2-го ранга Наум Синявин был срочно командирован из Петербурга в Ревель (ныне Таллинн), «несмотря на малолетствие» (т.е. молодость и сравнительно небольшой чин). Он должен был возглавить отряд русских кораблей и выйти на перехват шведов.

Уже 15 мая, на другой день после прибытия в Ревель, Наум Синявин вывел в море шесть 52-пушечных кораблей: два закупленных в Голландии – «Портсмут» под командой лично его и с поднятым брейд-вымпелом командира отряда; «Девоншир» (командир капитан 3-го ранга Конон Зотов); четыре построенных в Архангельске и переведённых вокруг Скандинавии на Балтику – «Архангел Ягудиил» (командир капитан-поручик Д. Деляп), «Архангел Уриил» (командир капитан 3-го ранга В. Торнгоут), «Архангел Рафаил» (командир капитан 3-го ранга Я. Шапизо), «Архангел Варахаил» (командир капитан 2-го ранга Я. Стихман), а также 18-пушечную шняву «Наталья» (под командой лейтенанта С. Лопухина).

В ночь на 24 мая, находясь между островами Эзель (Сааремаа) и Готска-Сандён, Сенявин увидел на горизонте линейный корабль, фрегат и бригантину, шедшие без флагов. Он пустился за ними в погоню, поставив все паруса. Когда на преследуемых кораблях подняли шведские флаги, а на линейном — командорский брейд-вымпел, над кораблями Синявина, в свою очередь, взмыли русские андреевские флаги, на «Портсмуте» брейд-вымпел, «и с Божиею помощью, — доносил впоследствии Синявин, – против командорского корабля, подняв красный флаг (сигнал «Начать бой». — Авт.), стали стрелять и были друг против друга от пятого часа и даже до девятого»1.

Шведы старались повредить паруса русских кораблей, чтобы уйти от противника. Во время боя на «Портсмуте» были перебиты штаги и марса-фалы, отчего оба марселя (второй снизу прямой парус, на фок-мачте—фор-марсель, на грот-мачте—грот-марсель. — Авт.) упали на эзельгофты (фигурные бугели, соединявшие мачту и стеньгу. — Авт.) и перестали работать. На «Девоншире» были повреждён такелаж, пробиты фор- и грот-марсели.


Бой у острова Эзель 24 мая 1719 г.

А. Боголюбов

В результате шведский корабль начал уходить, а шедший за ним шведский фрегат, атакованный «Девонширом», стал приближаться к «Портсмуту» с кормы. Поворотясь к нему бортом, Синявин встретил фрегат продольными картечными выстрелами из всех орудий нижней палубы. После этого фрегат и шедшая около него бригантина спустили флаг и сдались.

«Портсмут», «Девоншир» и шнява «Наталья» остались при сдавшихся судах, а прочие русские корабли по сигналу Синявина: «Гнать за противником и абордировать его» — продолжили погоню за шведским линейным кораблем.

«Архангел Рафаил» первым догнал неприятельский корабль и атаковал его с правого борта, но, имея большой ход, начал уходить вперёд. В это время к левому борту шведского корабля подошёл «Архангел Ягудиил» на такое близкое расстояние, что с его марсов (площадка в месте соединения мачты и стеньги. — Авт.) можно было бросать гранаты на неприятельскую палубу.

Выдающийся российский учёный, моряк и государственный деятель Фёдор Иванович Соймонов (1692—1780) в своём сочинении «История Петра Великого» подробно описал тактический приём, благодаря которому был вынужден сдаться шведский командор, корабль и экипаж которого получили серьёзные повреждения и понесли потери в бою с флагманскими кораблем русского отряда. Командир «Архангела Ягудиила», подойдя к шведскому кораблю, «приказал своим офицерам и всем своего приказу не слушать, а исполнять всякому свою должность в пушечной стрельбе. Потом закричал в трубу по-англицки и по-русски, чтобы все люди шли наверх для абордажа неприятеля.

Тогда шведский капитан-командор, приняв то за истинную (команду. — Авт.), что Деляп хочет для абордажа сцепиться с его кораблём, действительно приказал своим людям оставить пушки, идти для сопротивления абордажу, и, как оные наверх выбрались, тогда с Деляпова корабля по первому его приказу набитыми пушками по ядру и по картечи выпалили одним залпом, от которого убито было шведов 85 человек»2. Этим залпом был также серьёзно повреждён такелаж на шведском корабле.



Оттиск в серебре золотой медали
за взятие трёх шведских судов
24 мая 1719 г. около острова Эзель.

ГИМ

Между тем экипаж русского флагманского корабля исправил (насколько было возможно) повреждения в своём такелаже. Теперь «Портсмут» также устремился в погоню за шведским командором. С ним отправилась и шнява «Наталья», а капитан Зотов на «Девоншире» остался при пленённых фрегате и бригантине.

Имея большие потери, получив сильные повреждения и видя, что приближаются другие русские корабли, шведский командор приказал спустить флаг. Правда, быстро это сделать не смогли, и «Архангел Рафаил» успел сделать ещё один залп. Именно тогда был ранен шведский командор Врангель.

Во время боя неприятель стремился уйти и поэтому обстреливал преимущественно мачты и паруса русских кораблей, в результате убитых и раненых на них было только 18 моряков. Наибольшие потери понёс экипаж «Архангела Ягудиила» — его такелаж так пострадал, что при сдаче шведского корабля командир Деля не смог спустить шлюпки с вооружёнными моряками для отправки на сдавшийся корабль. Поэтому шлюпку послали с «Архангела Рафаила».

Синявин доложил царю «взятым кораблям имена и что на них взято».

Это было первое морское действительно победоносное сражение российского парусного флота и, по словам Петра I, «добрый почин российского флота», за который он благодарил Наума Синявина в собственноручном письме и произвёл его (через чин) из капитанов 2-го ранга в капитан-командоры. К. Зотов, Я. Шапизо и Д. Деляп были произведены в следующий чин. Командирам кораблей «за взятые корабли, по уставу морскому, пожаловано денег 11000 рублёв, которые велено им разделить по пропорции их чинов. Им же пожалованы по рангам золотые медали»3.

Эта знаменательная победа не случайно связана с именем морского офицера Наума Акимовича Синявина, вся жизнь которого, как и его брата Ивана Акимовича, была посвящена становлению и укреплению молодого российского флота, созданного трудами и усилиями царя Петра I и его помощников.

Первым воинскую службу начал Иван, став солдатом потешного Преображенского полка. В этом же качестве, но в роли матроса, он принимал участие в маневрах Потешной флотилии молодого царя. Уже в 1697 г. Иван был послан учиться морскому делу в Европу.


Пётр Первый в Заандаме
с голландскими мастерами. 1858 г.

Гравюра Ж. Мишеля с картины Г. Ваннера

В Амстердаме Иван Синявин по собственной инициативе поступил матросом в голландский флот и по возвращении через год в Россию был произведён в боцманы. Именно он занимался оснасткой кораблей на Сясьской верфи.

Овладев выходом в Балтийское море, Пётр I начал создавать регулярный военный флот. По его распоряжению в 1702 г. русское правительство издало наказ: «Делать корабли на реке Сяси...осмотря места, где пристойно, из соснового лесу»4. Вблизи устья реки Сясь, впадающей в Ладожское озеро, была основана судостроительная верфь, на которой заложили первые фрегаты для Балтийского флота. Корабли там строили всего несколько лет, и на всех судах такелаж готовил и устанавливал Иван Синявин.

В 1705 г. он попал в плен к шведам. После освобождения в 1707 г. Синявина назначили командиром одномачтовой бригантины, а затем двухмачтовой шнявы.

В 1710 г. поручик Иван Синявин командует отрядом из 10 бригантин и участвует в осаде и успешном штурме Выборга.

Наум же Синявин поступил на службу солдатом в бомбардирскую роту Преображенского полка в 1698 г. Своё морское крещение получил во время Керченского похода в 1699 г., когда российская эскадра в составе 10 больших кораблей и ряда малых под флагом генерал-адмирала боярина Фёдора Алексеевича Головина 18 августа подошла к турецкой крепости Керчь. Экипажи всех кораблей в основном состояли из сержантов и солдат Преображенского и Семёновского полков.

В этом походе Наум Синявин был матросом на корабле «Отворённые врата», которым командовал капитан Пётр Михайлов (молодой царь Пётр). Российские корабли, построенные на верфях Воронежа и донских городков, были проведены через устье Дона в Азовское море и совершенно неожиданно для турок появились у стен Керчи, провожая корабль «Крепость», на котором отправилось в Константинополь посольство во главе с думным дьяком Емельяном Игнатьевичем Украинцевым. Появление российской эскадры было полной неожиданностью для турок, вынужденных пропустить «Крепость» с посольством в Чёрное море, которое они считали своим внутренним морем и где плавать, по их мнению, могли только турецкие суда.

Наум Синявин участвовал и в первых успешных боях со шведами: в ожесточённом штурме 11 октября 1702 г. шведской крепости Нотебург, расположенной у Ладожского озера на Неве и переименованной после взятия в Шлиссельбург — ключ-город; во взятии 1 мая 1703 г. шведской крепости Ниеншанц, стоявшей около устья Невы; в летнем походе 1704 г., когда 13 июля была взята хорошо укреплённая крепость Дерпт (бывший русский город Юрьев), а 9 августа — крепость-порт Нарва.

В 1705 г. Наума Синявина определили в команду первой шнявы «Мункер», построенной для Балтийского флота по чертежу Петра I на Олонецкой верфи в Лодейном поле на Свири. Это был двухмачтовый парусный корабль с прямыми парусами, вооружённый 14 пушками, который мог передвигаться и с помощью вёсел.


Шнява «Мункер»

В летне-осенний период 1705 г. шнява «Мункер» в числе других первых кораблей Балтийского флота — фрегатов, шняв, бригантин и галер, составлявших корабельный отряд под начальством вице-адмирала Корнелия Крюйса, — вышла в Финский залив и стала на боевую позицию у Кроншлота и о. Котлин (на котором затем была построена крепость и порт Кронштадт). Все попытки шведской эскадры с десантом прорваться к Санкт-Петербургу сквозь российский корабельный заслон оказались безуспешными.

В следующем году Наум был произведён в боцманматы, т.е. в младшие боцманы, и по-прежнему состоял в команде шнявы «Мункер». Он отличился при осаде шведской крепости Выборг. В то время флот шведов ещё господствовал на Балтике, и их вооружённые купеческие корабли почти беспрепятственно подвозили к осаждённой крепости провиант и боеприпасы.

Было принято решение взять на абордаж купеческое судно и привести его в русский лагерь. Для этого на пяти малых лодках отправились 48 солдат и гренадеров Преображенского полка во главе с сержантом — старшим унтер-офицером гренадерской роты преображенцев Михаилом Щепотьевым (из московских дворян), бомбардиром Автономом Дубасовым, боцманматом Наумом Синявиным и флотским унтер-офицером Ермолаем Скворцовым.

При захвате судна (бота) Щепотьев и Дубасов погибли, а Синявин был ранен. Несмотря на это, он со Скворцовым сумел организовать действия оставшихся в живых, отбить нападение другого бота и привести захваченный «Эсперн» в русский лагерь.

В 1707 г. Синявин был произведён в боцманы, а 24 марта следующего года – в поручики. В мае он уже как командир бригантины в составе отряда шаутбенахта Ивана Боциса участвовал в высадке десанта в г. Борго на побережье Финского залива и разгроме расположенной там шведской базы.

А в августе Синявин, командуя двумя бригантинами, вновь отличился в сражении со шведами корпуса генерала Либекера, который двинулся от Выборга, подошёл к устью Невы и начал переправляться на её левый берег.

Бригантина, на которой находился Синявин, была обстреляна и получила повреждения. Несмотря на это, матросы ни на минуту не прекращали стрельбу из пушек и нанесли противнику существенный урон. Шведский генерал, встретив ожесточённое сопротивление со стороны русских войск, не посмел штурмовать Санкт-Петербург и отошёл на запад.

В бою под Сойкиной мызою, когда остатки отряда Либекера погрузились на шведские корабли, русские атаковали шведский отряд прикрытия численностью 1000 солдат. Синявин участвовал в его разгроме в качестве капитана гренадерской роты и был ранен.

В 1709–1712 гг. Наум Синявин был взят в свиту царя и сопровождал Петра в его поездках, исполняя обязанности, в первую очередь, морского адъютанта, готовя суда для передвижения царя по морю и рекам. Он был рядом с царём и в Полтавской битве, затем сопровождал Петра и царицу Екатерину уже как поручик гвардейского Преображенского полка в тяжёлом Прутском походе, когда сравнительно небольшая русская армия была окружена громадным турецким войском. В 1712 г. состоялась свадьба Петра с царицей Екатериной Алексеевной, и Наум Синявин состоял в числе шаферов.

Ему поручали перевод закупленных за границей боевых кораблей в русские порты. 3 апреля 1713 г. Наума Синявина произвели в капитан-поручики. Командуя линейным кораблем «Рандольф», он участвует в боях со шведскими кораблями на Балтике.

В 1715 г. Наум Синявин повёл 50-пушечный линейный корабль «Стафорд» в Голландию, Англию и Гамбург для доставки из-за границы закупленного там оборудования для кораблей и нескольких гребных судов. Синявин, выполнив поручение в Англии, приплыл в Голландию, где его корабль в Тексельской гавани едва не погиб от напора взломанного штормом льда. Корпус корабля был пробит ниже грузовой ватерлинии и наполнился водой. Затем корабль почти завалило льдом, нанесённым в гавань штормовым ветром. Находчивый и энергичный Синявин умело организовал спасательные и ремонтные работы и весной благополучно доставил все грузы по назначению.

Как же складывалась служба у Ивана Синявина? Его мастерство в управлении парусными кораблями росло, Синявину теперь доверили управление большими кораблями. Он тоже, как и брат, участвует в боях со шведами. В 1715 г. Иван Синявин был послан в Архангельск для перевода вокруг Скандинавии в Кронштадт трёх кораблей и яхты.

В 1716 г. оба брата — Наум, командующий линейным кораблем «Девоншир», и Иван, командующий линейным кораблем «Архангел Уриил», плавали в составе русской эскадры, которую возглавил сам царь Пётр. К началу августа 1716 г. около Копенгагена собралась огромная армада кораблей — из России, Дании, Англии и Голландии.

5 августа эта соединённая эскадра в составе 69 кораблей вышла в море, сопровождая большой караван торговых судов и охраняя их от нападения шведов. Эскадру возглавил сам царь Пётр, подняв свой адмиральский флаг на русском флагманском корабле «Ингерманланд». Эскадра дошла до о. Борнхольма и возвратилась обратно в Копенгаген. Шведский флот не посмел выступить навстречу и поспешил укрыться в своих гаванях.


Линейный корабль «Ингерманланд»

В мае 1718 г. Наум Синявин был произведён в капитаны 2-го ранга и продолжал командовать различными линейными кораблями русского флота. Затем наступил знаменательный май следующего года, о котором рассказано в начале очерка. Эзельское морское сражение навсегда осталось в истории Российского военно-морского флота как пример доблести российских моряков.

А капитан-командор Наум Синявин снова в бою... В июле и августе 1719 г., командуя линейным кораблем «Святая Екатерина», он плавает на Балтике, а у Аландских островов обеспечивает действия русских галерных флотилий с десантными отрядами морской пехоты у берегов Швеции. До подписания со Швецией Ништадтского мирного договора 30 августа 1721 г. победного мира Наум Синявин — постоянный участник боёв и походов.


Корабль «Святая Екатерина»

В результате победы в войне со Швецией России были возвращены исконные русские земли в устье Невы и Прибалтике. В состав Российского государства вошли Ингерманландия, Эстляндия, Лифляндия, часть Карелии с городами Рига, Ревель (теперь Таллинн), Дерпт (древний русский Юрьев, теперь Тарту), Нарва, Выборг, Кексгольм (теперь Приозерск), островами Эзель и Даго (теперь Сааремаа и Хийумаа). Российское государство получило в своё владение порты на Балтике, через которые можно было свободно торговать с европейскими странами. По случаю победного мира и за проявленную доблесть в морских боях Наум Синявин был произведён в шаутбенахты (контр-адмиралы).

Его брат Иван последние военные годы руководил более чем важным делом: на него возложили обязанность организовывать доставку корабельного леса на верфи Петербурга. В 1721 г. он был произведён в капитаны 1-го ранга, а затем и в капитан-командоры. В 1722 г. в дополнение к «Уставу морскому», определяющему служебные положения и боевую деятельность кораблей российского флота, по указанию императора Петра I был подготовлен и издан «Регламент о управлении адмиралтейства и верфи и о должностях коллегии адмиралтейской и прочих чинов, при адмиралтействе обретающихся». В этом документе чётко определялся порядок содержания кораблей в порту, их строительства и ремонта, а также снабжения всем необходимым. Пётр I и Адмиралтейств-коллегия, непосредственно руководившая флотскими делами, понимали, что подготовкой кораблей к плаванию должны заниматься знающие моряки, честные и ответственные.



Алексей Наумович Синявин
(в вицмундире русского
военного флота).

1770-е гг.

В 1723 г. Иван Синявин был назначен директором Адмиралтейской конторы, предназначенной обеспечивать постройку и ремонт кораблей и готовить их к плаванию. Он отлично организовал работу подчинённых и за свои заслуги в 1725 г. был произведён в шаутбенахты с назначением командиром Астраханского порта. Через год Иван Синявин скончался в Астрахани5.

С 1721 г. Наума Синявина как опытного морского командира назначили присутствовать в Адмиралтейств-коллегий (т.е. участвовать в её работе в столице и в местах базирования флота) — этом коллективном органе управления флотом. С этого времени он помимо командования отрядами и эскадрами кораблей в период летнего плавания был направлен представителем Адмиралтейств-коллегии «для наилучшаго изследования дел»6, контроля за строительством кораблей на верфях, вооружением кораблей после зимнего периода отстоя в гаванях и их разоружением на зиму.

6 мая 1727 г. Наум Синявин был произведён в вице-адмиралы и в следующем году назначен главным командиром над галерным флотом, т.е. в его непосредственном подчинении находились все гребно-парусные суда российского флота, построенные в период Северной войны для действий в шхерах Финляндии.

Наум Синявин, начав службу солдатом и матросом, естественно, не имел никаких средств к существованию, кроме денежного довольствия, которое получал как военнослужащий. На протяжении службы, по обычаям того времени, после победного Эзельского сражения в 1720 г. ему было пожаловано имение из отписанных в казну деревень в Рязанском уезде. В мае 1727 г., после того как он, начальствуя над отрядом кораблей и имея флаг на корабле «Дербент», доставил в Киль герцога и герцогиню Голштинских, ему была пожалована деревня. В марте 1729 г. Синявина вновь отличили — 1167 душами крестьян из деревень, приписанных к Тырпицким заводам.

В дальнейшем Наум Акимович Синявин исполнял ответственные должности в русском флоте. В 1733 г. он был назначен главным командиром флота и крепости Кронштадт. В следующем году вице-адмирал, подняв свой флаг на 70-пушечном линейном корабле «Святой Александр», отплыл с эскадрой к Данцигу. Корабли эскадры охраняли следовавшие туда транспортные суда, на которые были погружены осадная артиллерия и боеприпасы для армии, осаждавшей Данциг, где укрепился претендент на польский престол Станислав Лещинский, поддерживаемый Францией и Швецией. Получив артиллерию, русские войска генерал-фельдмаршала Миниха 28 июня принудили Данциг сдаться. Пленённых французов на русских кораблях высадили в одном из портов Балтики.

По возвращении Н.А. Синявин был послан с отрядом кораблей в Ревель, где исправлял должность главного командира Ревельского порта. В награду за долголетнюю службу Российскому государству императрица Анна Иоанновна повелела принять двух сыновей Наума Акимовича на флот мичманами.

В 1735 г. началась новая война с Турцией, в ходе которой русские войска генерал-фельдмаршала Миниха 2 июля 1737 г. захватили турецкую крепость Очаков в Днепро-Бугском лимане. Миних, докладывая императрице Анне Иоанновне о взятии Очакова, просил: «В Брянске (на Десне, впадающей в Днепр. — Авт.) суда надобно достраивать и послать туда искусного и прилежного флагмана и мастеров». Выбор пал на боевого адмирала Н.А. Синявина, которого назначили начальником Днепровской (Брянской) флотилии.

В начале октября Синявин встретился с командующим армией Минихом в Полтаве. Они решали, какие суда необходимо строить в Брянске и как сплавлять их к морю через Днепровские пороги. Миних писал императрице: «На вице-адмирала крепкую надежду иметь можно, что он порученное ему дело исправит, от приготовления же нового надёжного флота зависит возможность принудить турок к миру»7. Но судьба распорядилась иначе. Заболев, прославленный адмирал, один из родоначальников славной флотской династии Синявиных, давшей России целую когорту заслуженных военно-морских деятелей, скончался в мае 1738 г. в Очакове, до последнего дня служа Отечеству.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Веселаго Ф.Ф. Очерк русской морской истории. Ч. 1. СПб., 1875. С. 313.

2 Соймонов Ф.И. Эзельское морское сражение 1719 г. // Морской сборник. № 12. 1990. С. 69, 70.

3 Морские сражения русского флота. Воспоминания, дневники, письма. М.: Воениздат, 1994.
С. 32.

4 Быховский И.А. Петровские корабелы. Л.: Судостроение, 1982. С. 9.

5 Доценко В.Д. Морской биографический словарь. СПб.: ЛОГОС, 1995. С. 374, 375.

6 Общий морской список. Ч. 1. СПб., 1885. С. 341—346.

7 Соловьёв С.М. Сочинения. Книга 10. История России с древнейших времён. Т. 19–20. М.: Мысль, 1989. С. 413, 417.

Михаил ЦИПОРУХА,
капитан 1-го ранга в отставке

Рубль 1719 года

Славная страница в истории становления русского флота!
Александр Алексеевич, вы ещё и нумизмат?

В детстве баловался, пока не попался журнал КРОКОДИЛ. Там была шутливая Энциклопедия КРОКОДИЛА от А до Я. Например на "А"
АСФАЛЬТ - временное покрытие перед производством дорожно-ремонтных работ...
НУМИЗМАТИКА - тихая форма помешательства...
КУРЕНИЕ - (здесь не помню). Можете сами поиздеваться над курильщиками!
А рубли Петра уважаю до сих пор! Они как машина времени! Как бы связывают тебя с той эпохой...

Любые материальные вещи, с точки зрения истории и культуры - это связь с ушедшей эпохой. Но Вы, безусловно, "наследили". Когда-нибудь по Вашим моделям будут говорить о связи с эпохой мастера... (не сочтите за подхалимаж). А нумизматика, на мой взгляд, несколько ленивое увлечение, хотя тоже имеет место быть.

Ещё кое-что про Эзель...

24 мая (4 июня) 1719 г в упорном сражении, проходившем на широте острова Эзель (ныне Сааремаа) и Готска-Сандё, моряки эскадры под командованием капитана 2 ранга Наума Акимовича Сенявина, впоследствии известного вице-адмирала, пленили шведские 52-пушечный корабль “Вахтмейстер”, 34-пушечный фрегат “Карлскронвапен” и 12-пушечный шлюп “Бернгардус”. Петр I назвал сражение “добрым почином флота российского”. 1 Оно явилось первой большой победой, одержанной россиянами в открытом море, причем в этой битве они впервые овладели линейным кораблем неприятеля.

Одно из выдающихся событий в истории отечественного флота, Эзельское сражение скупо освещается в документах той эпохи. Изданы письма его участников — Н. Сенявина и капитан-поручика Д. Деляпа, написанные на второй день после баталии, а также показания пленного шведского флагмана капитан-командора А. Врангеля, данные по свежим воспоминаниям о бое. Историк отечественного флота Ф. Веселаго частично использовал шканечный журнал, который велся на участвовавшем в сражении русском 52-пушечном корабле “Девоншир”, но не указал точно его местонахождение 2. Эта запись об Эзельском сражении до настоящего времена не издана и не используется историками. Шканечный журнал “Девоншира” вновь обнаружен нами в Центральном государственном архиве древних актов среди бумаг К. Зотова.

Конон Никитич Зотов, сын учителя Петра I Никиты Моисеевича, в Эзельском сражении командовал “Девонширом”. Он был одним из образованнейших русских морских офицеров той поры. В течение девяти лет проходил практику на кораблях английского флота, выполнял поручения царя по морской части во Франции, участвовал в работах по составлению Морского устава 1720 г. и Адмиралтейского регламента 1722 г. Умелые и мужественные действия Зотова во многом способствовали победе в Эзельском сражении.

Публикуемый ниже отрывок из шканечного журнала “Девоншира” о морском бое 24 мая 1719 г. проясняет ряд подробностей битвы на первом ее этапе. В журнале приведены сведения о ходе сражения по часам, указаны скорость и курс “Девоншира”, направление ветра. Судя по тексту, место шведского шлюпа-гукора было в кильватерной колонне между “Вахтмейстером” и “Карлскронвапеном”. Когда из-за повреждений “Портсмут” под командованием Н. Сенявина стал терять скорость и, следовательно, не смог преследовать уходивший на всех парусах линейным корабль шведского капитан-командора, он “поворотился... поперег пути шветскаго гукора”, в то же время К. Зотов повел свой “Девоншир” “к фрегату на борт”, т. е. на абордаж. Данные журнала подтверждают сведения Д. Деляна о том, что сдачу шведского фрегата принял К. Зотов. Неизвестны были и конкретные повреждения рангоута и такелажа “Девоншира” в сражении.

Текст шканечного журнала “Девоншира” приводится с сохранением всех его орфографических особенностей. Любопытно, что румбы в нем обозначены не латинскими, а русскими буквами: “З” — зюйд (S), “В” — вест (W).

ЗАПИСЬ В ШКАНЕЧНОМ ЖУРНАЛЕ КОРАБЛЯ “ДЕВОНШИР”

Часы

Узлы

Румбы

Ветры

Мая 24 дня 1719 году. Пополунощи.
1

7

ЗТВ

ВТЗ

Усмотрили 3 судна в море на румб “В”.
2

6

—

—

Палили от камендора ис пушки и у нас на карабле, и посадили все стаксели и стенги-стаксели, и палили от нас ис пушек с ядрами.
3

5

ЗЗВ

В

Палили с камендорскаго корабля ис 1 пушки с ядром и подымали флак шветский.
5

—

3

—

Палили с камендорскаго корабля по шветским караблям ис пушки с ядром. Потом оне поднели свое шветския флаки и палил их комендор по нашем командире ис пушке с ядром, и наш командор для баталии поднял на фор-стенги красной флак, а на крюйс-стснге — штандарт, и стала баталия. Наш командор Синявин пошел против шветскаго командора, а наш капитан Зотов шел против шветскаго фрегата, а шветской гукор был между камендорским и нашим караблями, и была баталия с 5 часа, и потом пе-
6

—

—

—

ребили у нашего камендора грот-марсель-фал, и поворотился наш камендор поперег пути шветскаго гукора.
8

—

—

—

А наш капитан пошел к фрегату на борт, и потом в 8-м часу оной фрегат спустил флак и вымпел, и послали с нашего карабля на фрегат порутчика на шлюпке, и привезли 1 капитана, 2-х порутчиков, 1 подпорутчика и от салдат прапорщика, и потом послали с нашего карабля на фрегат гардемарина и с ним матрос и салдат, и подняли на фрегате наш русской шоубенахтской флак. Потом и гукор здался.
А оной гукор называется “Борнгардус”, а фрегат “Карлускронавапен”.

12

—

—

—

А за камендором шветским пошли в погоню наши карабли “Рафаил”, и “Егудиил”, и “Урил”. А в баталию на нашем карабле перебили фардун-грот-штак, фока-топонант, форсель-тали и пробили у нас парусы грот- и фоксели и марсели

Показания шведского командира Врангеля1

1719 году 24-го мая, между Готскосанде и Дагерорда? поутру, увидел я шесть Е.И.В. кораблей и одну шняву... В 5-м часу пустились ко мне их два корабля, на которых были на одном командор Секявин. а на другом капитан Зотов и бились они со мною 5 склянок... и отрезали от меня фрегат и барк; сколь скоро я того увидел, поднял я все свои парусы, чтоб мне уйти, а часу в 11-м или 12-м дня и другие 4 корабля меня нагнали, из которых на переднем был капитан Шапизо, и он меня атаковал на лювартную сторону, и как мы несколько времени друг с дружкою бились, атаковал меня капитан Деляп на анлей и бакборт сторону и выпалил по моему кораблю всем лагом в корму, и я тогда стал между двух кораблей: один на лювартную, а другой на аилей сторону, и как мы несколько времени на беспрестанном пушечном бое бились и капитан Деляп ко мне придвинулся ближе, и хотел абордировать, и я потому послал всех своих людей на верх, чтоб сдержать такой бортный бой, и как он капитан Деляп то увидел, паки немного от меня отворотил и выпалил на меня всем лагом по моему кораблю; и тогда он у меня испортил много такелажа, також и руля, что мне невозможно было корабль свой править, понеже что оный мой корабль с такой жестокой пальбы со всех сторон весьма поврежден; и как я всех своих людей паки послал наниз к пушкам, увидел я что и другие два корабля задние стали гораздо ко мне приближаться, один на люварт, а другой на анлей, и корабль мой. как выше было объявлено, весь был поврежден от такой непрестанной и долгой пальбы; так я приказал спустить флаг для отдачи своего корабля, и понеже флаг-штак-фалы избиты были и мой флаг на половину флагштока висел, приказал я белый флаг поднять под бизань-рю и покамест что я такой сигнал учинил и приказал людям моим перестать палить из из пушек от помянутого капитана Деляпа еще лаг получил, в котором и меня ранили. Что прочее учинено мне неизвестно, понеже что я велел себя принести наниз к лекарю, чтоб перевязать раны мои. А меня взяли на корабль к капитану Шапизо.

В Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде хранится неизданный и малоисследованный манускрипт второй половины XVI1I века — 5-томная “История Петра Великого”. Ев автор Федор Иванович Соймонов (1692—1780 гг.) — выдающийся российский ученый, моряк и государственный деятель. Ф. Соймонов был участником и свидетелем многих исторических событий, о других он знал от очевидцев. Именно в связи с этим обстоятельством в “Истории Петра Великого” встречаются описания некоторых фактов истории России, подробности которых отсутствуют в других источниках и ввиду этого уникальны. К числу таких повествований относится и рассказ Ф. Соймонова о первой крупной победе российского корабельного флота на Балтийском море — Эзельском сражении 24 мая 1719 г.

В морскую кампанию 1719 г. поручика флота Соймонова на Балтике не было. Он вел картографические работы на Каспии в составе экспедиции фон Вердена. Тем не менее Эзельская баталия описана о его “Истории” с живыми подробностями, которые не оставляют сомнений, что Федор Иванович слушал рассказы о битве ее участников.

Помещаемая ниже выдержка из “Истории Петра Великого” Ф. Соймонова, названная “Ээельское морское сражение 1719 г.”, публикуется с незначительными изменениями орфографии, но с сохранением стиля рукописи.

ФЕДОР СОЙМОНОВ

Российского корабельного флота большая часть зимовала в Ревеле, и тою весною 1 все вооружены и из гавани на рейд выведены были, тож и кронштадтские корабли. Галерный флот большей же частью был при Абове. Шведский флот тогда уже был не в состоянии против российского, понеже российского до 50 кораблей вооружалось (и для того не только к Кронштадту, как прежде бывало, за три мили приходили, но и в море выйти опасались). Российские крейсеры, малые фрегаты, пинка “С. Александра” и шнявы находилися той весной около Гданского 2 для поисков над шведскими торговыми судами. Для того отправлен был от шведской стороны для российских вышеупомянутых крейсеров корабли “Вахтмейстер” в 46, да фрегат “Корл оскронвакес” о 26, да вестинская шлюпка о 12 пушках 3 под командою шведского командира. И, как о том через некоторые секретные письма из Швеции Его Величество получил известие, тогда секретно изволил отправить корабельного флота капитана Наума Сенявина на почте в Ревель, которому изволил приказать взять с рейда пять военных кораблей 4 и идти для поиска означенного шведского капитан-командора. И, несмотря на малолетствие того Сенявина, приказал ему над теми пятью кораблями быть командиром.

Капитан Сенявин с возможным поспешанием в Ревель приехал, на другой день в море с пятью кораблями пошел, 5 из которых два с 60 пушками куплены в [68] Голландии 6 да три архангелогородские 50-пушечные. 7 И как он был между островом Дугорорта 8 и Готланда на средине моря, тогда 26 июня 9 на вечер видели к югу три паруса 10, и, хотя должность их била к ним идти, только южный ветер не допустил. А те видимые три паруса были означенные шведские суда, которых искать надлежало, которые и российские корабли видели, но, почитая оных за голландских торговых, с тем благополучным им южным ветром ночью подошли к российским кораблях. И, как 27 числа 11 поутру увидели свою ошибку, побежали от российских. Капитан Сенявин учинил сигнал, чтобы вступить в бой; сам с другим кораблем, на котором был капитал Зотов, следовал за шведами, а понеже капитан-командор шведский, не хотя оставить фрегата и вестинской шлюпки, которые так скоро, как его корабль, идти не могли, неколько их поджидать (вынужден был. — П. К.). Почему случай был Сенявину и Зотову их нагнать, а прочие три были неблизко. И коль скоро сошлись и стреляться начали тогда шведский командир стрелял больше по парусам, нежели по кораблю е тем вымыслом чтоб отбить снасти у Сенявина, что и учинилось, отчего несколько Сенявин медлить и отставать от него принужден был.

Тогда шведский командир, оставя фрегат и вестинскую шлюпку, сколько возможно поставя парусов, побежал. Сенявин, видя свой корабль поврежденным, не в состоянии был за ним гнаться, сделал сигнал прочими чинить за ним погоню, а сам с капитаном Зотовым взял оставшие два судна: фрегат и вестную шлюпку. Потом и сами последовали за остальными.

Капитаны Деляп и Шипизов, хотя не в малом расстоянии от Сенявиня, шведский корабль догнали, и первым, будучи под ветром, Шепизов стрелять начал, а Деляп, будучи в ветре, не палил, и, хотя немало от шведского корабля выстрелов претерпел, однакож больше трех человек у него не убито. По той же причине, что оной стрелял по мачтам и такелажу Делянову, уповая по тому ж, что и у Сенявина снасти повредил, чтоб только способному идти ему возможно было. Но, как Делян к нему подошел, тогда немалой вымысел учинил, а именно, во-первых, приказал своим офицерам и всем своего приказу не слушать, а исполнить всякому свою должность в пушечной стрельбе. Потом закричал в трубу по-англицки и по-русски, чтобы все люди шли наверх для абордажа неприятеля.

Тогда шведский капитан-командор, приняв то за истинную (команду. — П.К.), что Деляп хочет для абордажа сцепиться с его кораблем, действительно приказал [69] своим людям оставить пушки, идти для сопротивления абордажу, и, как оные наверх выбрались, тогда с Деляпова корабля по первому его приказу набитыми пушками по ядру и по картечи высалили одним залпом, от которого убито шведов восемьдесят пять человек, от чего шведы в такую конфузию пришли, что того ж моменту в флаг спустили. Такою радостью российские офицеры и матросы объяты были, которой больше быть невозможно. И сказывали те, которые при том были, что все люди кричали “Виват!”. Россияне благодаря 12 своему капитану за столь немалый и обманчивый вымысел не меньше. И шведы, оставшиеся от убитых, в надежде живота находился, но рок тех, которым тот же час умереть надлежало, нашел к тому случай, понеже третий капитан российский, называемый Торнгоут 13, будучи на третьем российском корабле “Архангеле”, подошел в соединение к другим двум в то самое время, как уже шведский корабль сдался и лежал на дрейфе, дожидаясь от победителей приему. А по случаю такого конфузного времени шведы позабыли 14 спустить на бушприте (флаг. — П. К.), и тем самым подана была причина третьему кораблю, пришедшему к ним, чая, что оные еще не сдаются, и для того целый залпом по нем выпалил, от чего нечаявших в тот час смерти сорок семь человек убито было. Тогда и сам капитан-командор был ранен.

По взятии тех шведских кораблей, и фрегата, и дуббель-шлюпки командир Сенявин благополучно в Ревель прибыл, за что от Его Величества пожалован командором, а прочие капитаны медалями золотыми на цепях, и награждены все служители по регламенту денежным жалованием.

Комментарии

1 На листах 40 и 42 сб. рукописи на полях Ф.И. Соймоновым проставлен год: “719”.

2 Т.е. Гданьска.

3 Согласно ведомости о трофеях в Эзельской баталии, отправленной Н.А. Сенявиным Петру I, линейный корабль “Вахтмейстер” имел 52 пушки, фрегат “Карлскруна Вапен” — 34, бригантина (часто именуемая в документах того времени “вестинсшлюп”) “Бернгардус” — 12.

4 Инструкцией Н.А. Сенявину предписывалось взять под свою команду 7 линейных кораблей.

5 Н.А. Сенявин вышел в море с 6 линейными кораблями и шнявой, взятой вместо одного находившегося в починке линейного корабля.

6 Корабли “Девоншир” и “Портсмут”, вооруженные в 1719 г. 52 пушками каждый.

7 В действительности в эскадре Н.А. Сенявина было 4 построенных в Архангельске 52-пушечных корабля: “Архангел Варахаил”, “Архангел Рафаил”, “Архангел Уриил”, “Архангел Ягудиил”.

8 Остров Даго (Хийумаа).

9 Ошибка Ф. Соймонова. Следует 23 мая 1719 г.

10 Парусом в петровское время часто называли один парусный корабль в море независимо от числа имевшихся на нем мачт и парусов.

11 Ошибка Ф. Соймонова. Следует 24 мая.

12 “Благодаря”, судя по смыслу предложения, следует понимать как искаженное “были благодарны”.

13 В. Торнгоут в Эзельском сражении в качестве капитана 3 ранга командовал кораблем “Архангел Уриил”.

14 А.Ю. Врангель писал, что шведы не “позабыли” спустить флаг, а не смогли по его приказу сделать это быстро, поскольку флагшток-фалы были повреждены. Ввиду этого А.Ю. Врангель приказал поднять белый флаг на бизань-рее.

Публикация П. КРОТОВА

24 мая 2013 года = годовщина Эзельского сражения и открытие Кубка Университетов-2013.
Когда-нибудь мы доберёмся и до чертежей моделей кораблей-участников этого сражения!
Выложим их здесь для всех: - и будем строить. Во славу российского флота!